Увидев, что с могилы жены исчезают цветы, Михаил не мог понять, кто и зачем это делает. Несколько недель подряд он приезжал на кладбище, как всегда, с букетом любимых хризантем, а вместо прежних цветов находил лишь голую, усыпанную мокрыми листьями землю. Не верилось, что это простая шалость. Михаил был человеком методичным, педантичным. Он решил установить камеру.

Ту ночь он не спал. Не от страха, не от волнения, а от тревожного предчувствия. Михаил не был суеверным, но что-то в этой ситуации не давало покоя. Камеру он поставил аккуратно, замаскировав её в старом венке, прикрепив к металлической ограде. Через три дня флешка была полной. Он поехал домой, вставил её в ноутбук и включил запись.

Увиденное заставило его онеметь.

На экране была женщина. Пожилая, сгорбленная, в старом пальто и тёплой шали. Она подходила к могиле, аккуратно снимала свежие цветы, прижимала к груди… и уносила. Медленно, будто боясь, что кто-то заметит. В другой руке у неё был небольшой веночек, сделанный явно вручную — из увядших полевых трав и рваных ленточек. Его она оставляла на надгробии, кланялась и уходила.

Михаил пересматривал запись несколько раз. Никаких признаков вандализма. Женщина не воровала цветы — она словно совершала ритуал. Сначала Михаил подумал обратиться к администрации кладбища. Но потом решил поехать туда сам. Возможно, она придёт снова.

Он ждал в машине. Шёл мелкий дождь. Часы показывали без пятнадцати восемь утра, когда та самая фигура появилась из тумана. Михаил вышел и направился к ней. Старушка остановилась, заметив его. Она не испугалась, просто замерла.

— Зачем вы это делаете? — спросил он спокойно, но твёрдо.

— Простите меня, сынок, — тихо сказала она. — У меня больше никого нет. Я не ворую… просто… цветы такие живые, будто только с рынка. А у моего Лёши — ничего. Я приношу вам своё, самодельное… честное слово.

Михаил молчал. В горле стоял ком. Лёша… Так звали его школьного друга, погибшего много лет назад в автоаварии. Он не знал, где его похоронили. А теперь понял — соседняя могила. Михаил посмотрел на веночек. Он был убогий, но сделан с любовью.

Он понял: нельзя запрещать любовь. Даже если она выражается в том, чтобы переставить букет с одной могилы на другую.

С тех пор он стал приносить два букета. Один — для жены. Второй — для Лёши. Старушку он больше не встречал, но знал, что она приходит. И больше не боялся, что цветы исчезнут.

Память — это не гранит. Это то, что мы делаем.

История Михаила тронула бы любого. Она — напоминание о том, что даже на фоне потерь и холода человеческие чувства продолжают жить. Любовь, уважение, забота — они не поддаются времени. Порой мы находим их в самых неожиданных местах: на кладбище, в старом венке, в чужих слезах.

И, возможно, однажды, кто-то оставит букет и на нашей могиле. Не потому что обязан. А потому что помнит.